Рассказала мне Матушка, что когда она была на работах в Германии, то по ночам читала Псалтирь за женщин, у которых дома остались дети или больные старики и выводила их за колючую проволоку и они благополучно уходили домой.
Ушла и сама Матушка еще до окончания войны, перебралась через линию фронта и пешком пошла в Киев. Много тогда разных людей ходило по дорогам, где свои, где чужие, не разберешь. Вещей никаких не имела, питалась чем придется.
Однажды нагнали ее на дороге несколько человек мужчин, стали приставать. На дворе темно, место пустынное, спрятаться негде. Стала усердно молить Матерь Божию защитить ее. Невдалеке увидела стог соломы и побежала к нему чтобы укрыться от бандитов, а они за нею. Добежала до стога, спиной к нему прижалась, сердце от страха разрывалось и Матерь Божию со слезами и просила не оставлять ее.
Бандиты вокруг стога бегали, ругались: «Да где же она делась, ей же и укрыться негде, где пропала!» Ругались страшно. Постояли и ушли, а Матушка посмотрела на себя и увидела, что она вся светлая, вся одежда на ней белая, руки белые. Успокоилась — Матерь Божия защитила, скрыла от бандитов, небесным светом одела, потому они ее и не увидели.
Матушка была грамотная, хорошо читала и писала, всю Псалтирь знала напамять.
Спросила меня как-то: «Ты какого года рождения?»
— 1916 — ответила я.
— А я на 6 лет тебя старше.
Спрашиваю: «Матушка, а зачем Вы все такое тяжелое носите?» «А как же, — отвечает — ведь я же должен вымолить всех, кого за колючую проволку выпускала».
Сказала как-то: «Ишь, хотел 70 церквей закрыть, но я молился, постился, 12 дней не ел и не пил и не дал закрыть. И не закрыл!»
